— Гаррет, я пойду, нужно доделать кое-какие дела, а потом я веду Леа в ресторан, — Хедлунд ловит на лице друга счастливую (как же бесит) улыбку и с пониманием кивает. Не хотелось коротать очередной вечер в одиночестве, но, к сожалению, у друзей жизнь бьет в слишком уж стремительном ключе, чего не скажешь о его собственной. — Удачного вам вечера. И смотри, не заставляй девушку слишком долго ждать, — улыбается и машет рукой на прощанье. Когда дверь за Арми захлопывается, лицо Гаррета резко становится непроницаемым, серьезным. Отчего-то он волнуется. Чарли слишком долго не выходит с ним на связь, а это может быть чревато последствиями.
Парень подходит ко входной двери, а взгляд его тут же оказывается прикован к ручке. Медленно, словно боясь кого-то спугнуть, он опускает к ней ладонь, сжимая пальцами прохладный металл, медлит. Он знает, что дверь так просто не откроется, ведь для этого сначала нужно ввести код на цифровой панели справа, но у Гаррета присутствует стойкое ощущение, что стоит ему ее открыть, как все беды разом свалятся на его голову. Неужели ему и так мало всего этого. А теперь, стоит ему просто подойти к двери, как внутри начинается целая забастовка организма — то в дрожь бросит, то голова закружится. Жить в таком состоянии однажды станет невыносимо, и, кто знает, может быть, если бы не знакомство с Чарли, Хедлунд не задумываясь, спустя год или два отправился бы следом за отцом. Жмурится, выдыхает весь воздух из легких, а затем, наконец, приходит в себя —
отгонять подобные мысли с каждым разом становится все тяжелее, но нужно держаться. Ведь теперь есть для кого.
При мысли о Чарли, Хедлунд ловит себя на том, что он снова улыбается (и выглядит при этом, наверняка, также по-идиотски, как Хаммер), но бороться с этим состоянием почему-то не хочется. В груди теплится чувство, что обычно называют "любовью", но Гаррету не нравится это определение. За годы существования человечества, этот термин извратили, превратили во что-то пошлое, банальное. Во что-то, что можно говорить каждый день и каждому встречному, не задумываясь о смысловой нагрузке. Гаррет же любит Чарли совсем не так. Неожиданная вибрация телефона чуть не доводит до сердечного приступа, но завидев заветное имя, прикрепленное к входящему номеру, Хедлунд с нетерпением ведет пальцем по экрану, принимая звонок.
— Гаррет Хэдлунд. Двадцать девять лет... — стоит, как вкопанный, не в силах и рукой пошевельнуть. Слова, вылетающие из трубки мгновенно заполняют его голову, разбиваясь о стенки черепной коробки и превращаясь в то, чего Гаррет все это время боялся больше всего. Он все знает. Каждое слово Чарли разбивает ему сердце, но вместе с тем заставляет его все больше корить самого себя. Он заварил эту кашу, он виноват абсолютно во всем. Все что он может сейчас дать Чарли — выговориться. Позволить вылить на него всю свою злость, ведь в чужом тоне она звучит отчетливо, угрожающе, смертоносно. Впервые за несколько лет Хедлунду по-настоящему страшно. — И знаешь, продолжай молчать, Гаррет. Это ведь самая простая тактика, верно? — Гаррет не успевает возразить, как чужой голос пропадает, сменяясь противными гудками и оповещением оператора, что звонок окончен. Парень стоит так еще добрую минуту, не зная, что ему думать, что ему делать. А после, смахивая скатывающиеся с щек слезы, набирает номер еще раз. Попытка дозвониться оказывается провальной — Чарли отключил связь. — Блять. Блять, блять, блять! — практически кричит, Гаррет, подрываясь к ноутбуку. Он отбрасывает телефон куда-то в сторону и со скоростью света рыщет по списку закладок, открывая в итоге тот самый сайт, который их свел. — Не в сети. Ну конечно, о чем ты только думал, — неожиданно он понимает, что он совершенно беспомощен в этой ситуации. Ему некому позвонить, некого спросить. Общих друзей с Чарли у них нет. Но черта с два он так просто отступится.
Гаррет хватает с кресла старый растянутый свитер, когда-то принадлежавший отцу, натягивает его и бросается к выходу из пентхауса. Вводит код, распахивает дверь и встает, как вкопанный. Снова. В глазах все еще стоит влага, мешая четко различать все вокруг, но это было, скорее, неприятным дополнением к настоящей проблеме. Ему действительно нужно выйти. Арми должен быть двумя этажами ниже. Он еще здесь. Он сможет помочь, надо только спуститься чуть ниже. Гаррет делает шаг вперед и оказывается в коридоре, стены которого отделаны дубовыми панелями (отец просто обожал классику). До лифта всего несколько метров, но они кажутся километрами. Границы расплываются, сосредоточиться оказывается на редкость тяжело, но Гаррету нельзя останавливаться — первый шаг сделан, бежать некуда. Поэтому он силится и все-таки делает еще несколько шагов вперед, хватаясь руками за стену, он практически прижимается к прохладному дубу, что помогает ему не обмякнуть на полу окончательно. Спустя, как кажется парню, несколько минут, он, наконец, оказывается в лифте, жмет кнопку "219" и делает глубокий вдох. — Все будет хорошо, все будет хорошо, — словно мантру повторяет про себя, а когда лифт останавливается и открывает свои двери, Гаррету кажется, что все нихера не будет хорошо. Он проделывает еще несколько шагов и вот, перед ним открывается целое помещение, заполненное рабочими столами. В такое время суток, обычно, подобные этажи должны пустовать, вот и сейчас здесь практически не было людей, но подсознание Хедлунда уговорить оказывается сложнее, чем обычно. В горле тут же встает ком. Дышать становится тяжело — парня практически скручивает пополам, на ногах не удержаться. Очень хочется сесть. И Гаррет следует этому первобытному желанию, оседая по стенке прямо на пол. Кашель, кажется раскатом грома среди ясного неба, заполняя тишину целого этажа.
— Кто здесь? Гаррет? Гаррет, что ты здесь делаешь? Господи, где охрана? Охрана! — чужой мягкий и приятный голос раздается где-то над ухом. Гаррет практически не соображает, что происходит, но кто-то помогает ему подняться вновь на ноги. Ему даже думать больно, не говоря уже обо всем остальном. Его колотит со страшной силой. Сквозь пелену слез он едва различает знакомый силуэт миниатюрной Леа, которая теперь служит ему опорой не только в профессиональном смысле. — Арми. Мне нужен Арми, — словно в бреду кое-как проговаривает сквозь силу, плетется за девушкой обратно к лифту, не в силах сопротивляться. Кажется, с него пот льет в три ручья, он снова задыхается. — Я найду его потом, сейчас тебе нужно вызвать врача, ты понимаешь? Понимаешь, что я говорю? — откашливается и кое-как кивает. Слова секретарши звучат словно в вакууме, но обрывки фраз ему все-таки удается понять. Последнее, что он помнит, это как он оказался в собственной кровати, а вокруг столпилось слишком много людей.
Открыв глаза, Гаррет сразу понимает, что что-то изменилось. Возможно, изменилась его жизнь, потому что теперь, когда Чарли явно от него ушел, с ним окончательно покончено. Гаррет лишился последнего, ради чего стоило бы жить, а теперь и его нет. Как и отца, которого он любил, хоть и отношения у них были не самые радужные. Собрав волю в кулак, парню все-таки удается присесть на кровати. Он обнаруживает, что он переодет, заботливо накрыт одеялом, а комнату слегка приглушенно освещает пара светильников, закрепленных на стенах по всей спальне. В кресле напротив спит фигура в явно неудобной позе. Присмотревшись, Гаррет понимает, что это Арми, на что лишь грустно улыбается, откинувшись обратно на подушки.
— Ты уже пришел в себя? Это хорошо. Как ты? — мужчина поднимается с кресла и тут же оказывается рядом, присаживаясь на край кровати. Он всегда был заботливым другом. Гаррет благодарен ему за это. — В порядке. Все хорошо, — слегка лениво проговаривает, отворачивая голову и уставившись на входную дверь. Сейчас ему стало настолько стыдно за свою выходку, что смотреть на Арми кажется невыносимым. Но у него просто не было другого выбора. Ему впервые захотелось бороться за что-то. — Ты всех перепугал. Пол сказал, что у тебя снова был приступ. Зачем ты вышел? Леа говорила, что ты искал меня, но ты мог просто позвонить, — его голос звучит снисходительно, тихо, успокаивающе. Он не сердится, хотя мог бы — Гаррет наверняка заставил Леа волноваться больше всех. — Это неважно. Все в порядке, ладно? Я бы хотел побыть один, если ты не против. Давай я позвоню тебе завтра, и я расскажу тебе что и как. Пожалуйста, Арми, сейчас мне нужна тишина и покой, — практически умоляюще смотрит в лицо друга, различая в том явное непонимание, но он знает, что Хаммер не откажет. Он все понимает, а потому согласно кивает, оставляя на столике рядом с кроватью его — Гаррета — телефон, сообщая напоследок, что тот может звонить в любое время. Хедлунд улыбается и благодарит за все, что тот сделал, а когда где-то там входная дверь хлопает, практически подскакивает на месте, хватает телефон и вглядывается в экран. 1:48. Он проспал всего около двух часов. — Чарли, — произносит на полувздохе, прячет лицо в ладонях. Он сидит так еще добрых минут пять, после чего, наконец, решается сделать хоть что-то. Тянется к ноутбуку, лежащему все на том же столике, водружает его на колени, вновь открывает сайт, а затем переходит в личные сообщения, судорожно начиная печатать.
