[indent] тишину разрывает громыхающий звук пакетика с соком, что сейчас от души пытается в себя всосать хёнук, джихун заметно напрягается, сосредотачивая взгляд на этой маленькой коробочке, которая очень быстро оказывается смята чужой ладонью. он сидит на новом диване, радости от покупки которого, если честно, в виду происходящих событий, поубавилось, к тому же он сидит на нём один, пялится как какой-то извращенец на ука, что пристроился у кухонной тумбы поближе к холодильнику, надеясь, что со стороны это не выглядит так крипово. внутри всё под напряжением, словно сердце превратилось в чёртов генератор, что вместо крови качает по венам электричество в чистом виде — дотронься, и точно шибанёт током. пауза между ними затянулась слишком надолго, и джихун пытается найти в себе силы на то, чтобы совершить задуманное ранее, но сделать это, оказывается, не так уж легко, как предполагалось. у него опыта в подобном абсолютный ноль, ему ещё не доводилось кому-то признаваться в симпатии, и от этого становится ещё страшнее даже несмотря на то, что двумя днями ранее хёнук сообщил ему о своих чувствах. хотя… можно ли это назвать чувствами вообще? джихун хмурится, отводя взгляд куда-то в сторону окна, в привычной манере надувает губы — так происходило всегда, стоит на его лице появиться признакам лёгкой ( не очень ) задумчивости. помнит ли ук о том, что говорил ему будучи пьяным глубокой ночью? и помнит ли, что хун обещал ответить на его вопрос при встрече.. даже если для младшего всё забылось, то в его собственной вот голове чужие слова не смолкали ни на секунду, грозясь переломить привычные устои в труху, не оставив после себя даже горстки пыли — на тренировке его эти тревожные мысли были заняты прокручиванием в голове ночной ситуации, сосредоточиться на происходящем он так и не смог, выдав худший результат из возможных и параллельно словив нагоняй от тренера за то, что всю добрую часть пятницы витал в облаках. а как тут не витать, если всё, чего он хотел в этот день — это просто увидеть хёнука? наверное, стоило поблагодарить курьера, который не стал настаивать на своей помощи с тем, чтобы затащить этот чёртов диван в квартиру, и, да, это было даже глупо в какой-то степени сидеть на улице и ждать чужого прибытия, но хун не жалеет, ведь всё проделанное им было ради этого самого момента: чтобы сидеть на новом диване и глядеть периодически на то, как чужой человек чувствует себя как дома в его квартире, беззастенчиво выдувая уже третий пакет сока — губы джихуна трогает едва ли заметная улыбка. если бы тот захотел, он купил бы ему ящик этого сока.
[indent] — хён, ты будешь пиццу доедать? там два кусочка осталось, а я всё ещё та-ак голоден, — чужое лицо кривится жалобно, вызывая из груди искренний смешок, и неожиданно даже для самого себя хун решает действовать несмотря на страх, что сейчас прошибает всё его тело.
[indent] — ук-а, — начинает он нерешительно, поднимаясь с дивана, парень напротив заметно напрягается, пялится на него вопросительно, и джихун делает несколько шагов в его сторону, пряча руки в карманах худи. он совершенно не приспособлен к этой части жизни, понятия не имеет что делать и как, решает действовать по наитию, надеясь, что со стороны это не будет выглядеть как-то.. стрёмно. — ты когда звонил мне в последний раз.. ну, вопросы задавал всякие, — прикусывает губу нижнюю, морщится недовольно, потому что подобрал сомнительное слово, но это всё ещё лучше, чем ничего. наверное. джихун надеется. — и я сказал, что при встрече на них отвечу, — ещё пара шагов в сторону младшего, и тот вытягивается словно по струне, разворачиваясь ответно корпусом, и даже в такой ситуации он всё равно выглядит… притягательно. хун старается не акцентировать внимание на чувствах, предпочитая сконцентрироваться на речи, на словах, потому что сейчас они будут важнее всего остального. должны быть, по крайней мере. — я действительно сбегал.. от тебя, — взгляд нерешительно поднимается от пола и встречается с ответным напротив. хёнук оказывается ближе, в голове возникает вопрос: это он сам подошёл, тем самым сократив между ними расстояние, или это джихуна несёт только вперёд, пока не придётся остановиться, встретив на пути препятствие в виде чужой фигуры? странно это всё, блин. — но не потому что мне.. не нравились твои знаки, кхм, внимания. наоборот, нравились. и ты мне, хёнук, нравишься, — сердце пропускает несколько ударов, всё внутри замирает, ладони, спрятанные в ткани одежды почти что вмиг становятся влажными, парень прислушивается, пытается уловить изменения в чужом поведении, джихун понятия не имеет, что должно произойти дальше, он действует всё ещё слепо, плохо представляет, что он теперь должен предпринять, каков должен быть его следующий шаг, а потом он тянется вперёд, привстаёт слегка на цыпочки, потому что хёнук был выше него и сейчас помогать ему, наклоняясь на тот же уровень, явно не планировал. глаза проще закрыть, потому что иначе они будут скакать по интерьеру кухни, смотреть куда угодно, но не куда нужно, джихун целует парня в щёку, хотя поцелуем это вряд ли можно назвать, так, клюёт, скорее, словно трясущаяся от страха птица. кожа у хёнука мягкая, и одна ладонь тянется по инерции к чужой шее, нерешительно и боязно подушечки пальцев касаются её, пока хун отваживается на ещё один поцелуй, но теперь уже в губы. он готов захлебнуться от того наваждения, что догоняет его, пожалуй, слишком быстро. сердце набирает темп, срываясь из своего временного забвения, стремясь к чужому такому же, что сейчас наверняка тоже что-то чувствовало. ведь не могли, не могли все те слова быть плодом пьяного бреда, и не мог хёнук зажимать его, просто играя на нервах и издеваясь, как было когда-то давным-давно… ведь не мог же? почему-то сомнения рождаются лишь сейчас, когда на талию внезапно ложится тёплая ладонь. джихун отстраняется, глядя в чужие глаза, его рот приоткрывается в немом вопросе, и он даже не успевает толком сообразить, что происходит, когда видит приближающееся лицо младшего, который целует его, чёрт, целует его в ответ. они вжимаются друг в друга губами добрых несколько секунд, пока хун не чувствует прикосновение влажного языка к своим, и он послушно приоткрывает рот, позволяя тому превратить невинные касания во что-то настоящее, наконец.
[indent] это его первый поцелуй. и если бы ещё годы назад кто-то заявил, что этот момент однажды у него украдёт именно чхве хёнук, вряд ли бы поверил, рассмеялся бы громко и рукой махнул, отказываясь верить даже в возможность подобного. однако это происходит прямо сейчас, и в голове рождается ворох из самых разных мыслей. чужой язык на вкус как яблоки, он действует без напора, скользит по кромке зубов, находит его собственный и отирается им на редкость.. нежно. джихун не думал, что начнёт однажды подбирать эпитеты к тому, что происходит сейчас с его ртом, но чужие касания ему нравятся, несмотря на то что он понятия не имеет что делать, а предупреждать младшего о том, что он никогда в жизни не целовался, как-то было совсем неуместно, тем более что он этого всего не планировал. да и кто вообще подобное, блин, планирует? на его щеку опускается чужая ладонь, и чхве меняет наклон головы, продолжая ласкать его язык, не встречая при этом никакого сопротивления. руки джихуна же цепляются за чужую одежду, словно бы это был его последний оплот, потеряв он, который, сгинул бы однозначно. однако с непривычки воздух в лёгких кончается довольно быстро, и этот трепетный момент вынужденно прерывается старшим, что глядит вновь во все глаза на чужое лицо ошалело. хёнук улыбается ему как-то легко и непринуждённо, без единого намёка на издёвку — он помнит. точно помнит, что говорил под действием алкоголя, тут к гадалке не ходи.
[indent] — ук, я, — пытается сказать что-то, но младший качает головой, шикает продолжительно, заключая его в объятия, призывая сейчас к молчанию и будто бы.. успокаивая? джихун по-детски как-то обнимает его за талию, заключив в кольцо рук, вжимается щекой в чужую грудь, что так размеренно дышит, и это ощущается так странно. быть к кому-то так близко, чувствовать, как бьётся за клеткой из рёбер сердце, что тоже сейчас чувствует, тоже гоняет свой собственный ток, питая всё тело. оно бьётся так спокойно и так красиво, хун расслабляется как-то слишком быстро, его собственный пульс выравнивается совсем незаметно, и, наверное, не стоит ему ничего говорить, дабы этот хрупкий момент не рушить. ему ведь не хочется, чтобы это заканчивалось, не хочется отпускать младшего, но осознание, что сделать это всё равно придётся, догоняет слишком быстро. и вопреки собственному желанию парень всё-таки позволяет слегка отстраниться, чтобы вновь на чужое лицо поглядеть. он не замечал этого раньше как-то особо, но хёнук сейчас кажется таким красивым в этом кухонном свете, и он так органично вписывается в антураж, словно бы родился у этой чёртовой столешницы. на языке все ещё остался привкус яблочного сока, и губы джихуна невольно расплываются в лёгкой улыбке. — можно мы постоим так ещё немного? — младший тихо смеётся, заверяет его, что это абсолютно нормальная просьба, кивает ему и стискивает в своих руках его тело так, что рёбрам становится больно, но это на редкость приятная боль. хун вторит чужому смеху собственным и утыкается носом в чужую шею, вдыхая аромат кожи. почему-то хочется его запомнить, спрятать где-то внутри глубоко-глубоко, чтобы возвращаться к нему потом, стоит заскучать или предаться необъяснимой грусти. хотя теперь джихуну кажется, что его грусть была вполне объяснима, ведь доселе он понятия не имел, каково это, целоваться с тем, кто отвечает тебе взаимностью, или кому ты ответил взаимностью… так ли уж важно теперь? теперь он знает, что чужой язык на вкус как яблоки, а губы слегка жирные после пиццы, но это не отвращает его ни на йоту, хоть в нём и присутствовала некая педантичность и чистоплотность, что, порой он даже грязные руки терпеть не может, но сейчас это всё обладало каким-то своим особенным шармом… это имело смысл. настолько весомый, что хун готов закрыть глаза на что угодно, лишь бы принимать эти факты, запоминать их, и испытывать радость от того, что всё это имеет к нему самое прямое отношение. жизнь, всё-таки, удивительна, и насколько сильно она изменится теперь, когда пак джихун начнёт открывать для себя новые горизонты в компании человека, который умудрился стать для него проводником в совершенно новый неизведанный для старшего мир человеческих отношений.
[hideprofile]
