[indent] какой это поцелуй по счёту? третий, пятый? их манит друг к другу как магнитами, и джихун не то, чтобы против, однако это даже пугает — оказаться не в состоянии держать себя в руках рядом с кем-то, о чувствах к кому страшно даже думать наедине с собой. до этого момента ему удавалось успешно сбегать от младшего, стоило ситуации накалиться, однако сейчас сбегать уже было не обязательно, да и не особенно хотелось, только вот всё это до сих пор ощущается так по-новому, непривычно и странно, словно бы происходило с кем-то другим. сегодня всё совсем не так, как было днём ранее: привкус яблок заменился на ментоловую жвачку, губы всё ещё мягкие и тёплые, но уже не такие влажные, а ладони гуляют по его телу более смело, видимо, решив, что больше можно не сдерживаться. и джихун позволяет целовать себя, позволяет трогать себя ( пока что в пределах разумного, естественно ), мысленно ликуя от того факта, что это всё происходит действительно с ним. он больше не тот аутсайдер, который и слыхом не слыхивал о существовании личной жизни и каких-то желаний относительно других людей, поправка, другого человека, конечно же, потому что хун ни к кому не испытывал ничего подобного. другие люди кажутся ему если не отвратительными, то попросту непривлекательными, серыми, и дело тут было совершенно не во внешности, а в чём-то другом. тяжело понять, чем именно так привлёк его хёнук: своим напором ли, очаровательным лицом ли, или полным отсутствием манер ( от которых стабильным осталось учтивое обращение «хён» ) — сложно сказать, но теперь, когда все незримые запреты были сняты им лично, рыться и копаться в этом не особенно хотелось. хотелось быть просто в этих моментах, глупо так выражаться и думать, когда это всего лишь второй день их странных и всё ещё невыясненных толком отношений, потому что они даже не говорили о чувствах и взаимности после признания старшего, однако это не отменяло желания просто видеть этого человека рядом. джихуну мало как будто бы, хоть и признавать он этого не хочет, ведь тогда станет очевидно, что он оказался в какой-то степени зависим от внимания ука. а это козырь, который отдавать просто так он не хочет, потому что тогда этим будет легко воспользоваться, а в конечном итоге сделать из этого главное оружие против. пак просчитывает даже самые ужасные варианты, несмотря на то что сейчас всё только начало между ними развиваться и выстраиваться в какое-то определение, пусть оно и не было дано вслух, однако ему заранее становится страшно, какой способ выберет хёнук чтобы сделать ему больно однажды. нет, прочь, глупые мысли, он хочет целоваться, хочет смотреть на него, а не думать о том, как они в конечном итоге друг друга уничтожат.
[indent] хун не может отвести взгляда от чужого лица, пока хёнук что-то высматривает в телефоне: он вглядывается в слегка нахмуренные брови; запоминает, как младший старательно высовывает язык, касаясь им уголка губ, полностью сосредоточившись на своём занятии, а ещё в чужие зрачки, что бегают по строкам какой-то из статей — и как он так упустил тот факт, что человечек перед ним действительно красив и очень даже хорош собой. раньше джихуну было тяжело идентифицировать красоту и какие-то достоинства людей, потому что ему было попросту всё равно, но теперь, зная какие эти губы на вкус, как-то даже странно об этом не думать. ему хочется разглядывать это лицо, хочется запоминать эмоции, которые отражаются на нём, пожалуй, слишком живо, он хочет запомнить его детали настолько хорошо, насколько возможно, потому что, когда оно не рядом, в голове всплывает лишь мутная его версия — очередное доказательство того, что хун людям в глаза смотрит довольно редко, да и запоминать какие-то особенности внешности не стремится совсем. хёнук вдруг смотрит на него в ответ, и пак резко разрывает зрительный контакт, дёргая головой в сторону, словно бы его поймали на горячем.
[indent] — хён, что это было? — на лице младшего расцветает улыбка, и джихун вновь подвисает, поглядывая на пухлые губы украдкой. — пока я изучал статью, ты изучал меня?
[indent] — чушь не неси, вот ещё, — бурчит он в ответ, сосредотачивая всё своё внимание на разглаживании складок одеяла, на котором они сейчас лежат. его спальня почти тут же наполняется громким счастливым смехом, и парень упускает тот момент, когда его заключают в крепкие объятия, заставляя вскрикнуть от неожиданности. не смеяться с ним невозможно, хотя раньше казалось, что быть громким и шумным — это признак дурачины, и вообще в гостях себя так вести неприлично. с хёнуком всё становится иначе, всё приобретает какой-то иной смысл, заставляя отказаться от прошлых взглядов. у него ведь такой заразительный смех. его заключают прямо-таки в медвежьи объятия, катают по кровати из стороны в сторону словно куклу, пока, наконец, они оба не успокаиваются, оказавшись в изначальном положении — на боку. — ты как маньяк какой-то, в курсе? — сквозь смех умудряется проговорить хун. чужой нос впечатывается в загривок, кожу обдаёт горячим дыханием, отчего по телу пробегает волна мурашек. приятно, чёрт.
[indent] — ну-у, хён, чего я такого сделал? уже и обнять тебя нельзя? — голос мёдом разливается по коже, впитывается ею словно солнечные лучи, и джихун сдаётся, прекращает какое-либо сопротивление и просто обмякает в чужих руках, позволяя им устроить его тело подле себя поудобнее. становится жарко, за окном не щадящий совсем погодой июль, и от того, что они оба лежат так близко друг к другу, температура между ними подскакивает на добрый десяток градусов, а то и больше. чужие губы касаются его виска, поселяя в голове звенящую пустоту, вышибая из неё все мысли, будто бы зная, что сейчас там вот-вот разразится самое настоящее торнадо из разнообразных глупостей, чувств и чёрт знает чего ещё, хёнук вжимается щекой в его голову, словно бы становясь её негласным стражем от всего, что могло бы её обременить. и внутри становится на редкость спокойно. наверное, джихун ещё не чувствовал себя настолько хорошо, как сейчас.
[indent] — жарко, — скидывает с себя чужую руку и переворачивается на спину, всё ещё находясь вплотную к младшему. тот смотрит на него ласково, с какой-то на редкость лёгкой нежной улыбкой, и у хуна перехватывает дыхание. ладонь сама тянется лицу, лишь пальцами касается округлой щеки, соскальзывая к линии челюсти, огибает указательным подбородок, слегка поддевая его. снова задумался, и всё-таки ук был прав, он совершенно не умеет отдыхать и расслабляться. — хёнук, — проговаривает он, даже толком не определившись, что же он хочет сказать. наверное, ему просто хотелось произнести это имя вслух, однако младший молча склоняется над его лицом, касаясь его носа своим. он снова оказывается так близко, так странно. привыкнет ли хун когда-нибудь к этому?
[indent] — да, хён?
[indent] — поцелуй меня, — выпаливает на одном дыхании, тут же жалея об этом. а что, если хёнук подумает, что у него на уме только это? что, если подумает, будто его используют, а вся эта беготня была лишь с целью набить себе цену? джихун хмурится, уголки его губ как-то быстро опускаются вниз под гнётом мыслей, но вот на чужом лице эмоции всё также цветут самыми красивыми цветами, о чужой затылок разбивается пробивающееся сквозь занавески солнце, и что-то внутри вновь успокаивается. его не нужно просить дважды, ук не сразу начинает с его рта, робко и как-то будто бы спрашивая разрешения поначалу касается линии подбородка, чуть сдвигается по челюсти, в этот же момент до его щеки дотрагивается тёплая почти что горячая ладонь, и длинные пальцы едва ли касаются отросших волос — почти невесомо, словно бы боясь опалить. пак выдыхает, прикрыв глаза, и когда его губы наконец-то завлекают в поцелуй, сей момент становится для него неожиданностью даже несмотря на просьбу. чужое тело нависает над ним словно хищник, склонившийся над добычей, и почему-то в этот раз джихун совсем не против ею стать. как называется то чувство, что он испытывает, когда младший оказывается рядом? влюблённость? симпатия? влечение? проникающий за ряд зубов чужой язык кружит голову, заставляя вновь забыть обо всём, что имело значение ещё секунды назад, играется с его собственным, поддевает, и когда хёнук горячо выдыхает в его рот, хун понимает, что всё гораздо серьёзнее, чем он мог предположить, ведь внизу живота становится как-то слишком уж приятно, почти что обжигающе. его что, настолько заводит простой поцелуй? хотя, простым его вряд ли можно назвать, учитывая, насколько всё ещё целоваться для парня в новинку. рука на каком-то автомате ложится на талию младшего, пальцы прощупывают мышцы под тканью растянутой футболки, и желание касаться чужого тела кажется нарастает в геометрической прогрессии, однако джихун всё равно не позволяет себе многого, ведь его первый поцелуй случился всего сутками ранее, и двигаться так быстро вперёд он пока не готов. ещё не успел нацеловаться вдоволь за двадцать шесть лет.
[indent] — давай отменим всё завтра и проведём весь день в твоей кровати, — шепчет ему ук, когда они оба выдыхаются. хун радуется даже в какой-то степени, потому что продолжи они трогать друг друга, то пришлось бы снова сбежать в попытке скрыть собственное возбуждение.
[indent] — ну нет, даже не надейся, — пихает младшего в грудь, отталкивая от себя в надежде вдохнуть хоть немного воздуха, но погода за окном явно к этому не была предрасположена, в комнате напрочь отсутствовал даже намёк на ветерок. — мы и так проведём весь день вместе, тебе что, этого мало? — усмехается, стараясь избегать чужого внимательного взгляда, почему-то он уверен, что хёнук сейчас изучает его лицо.
[indent] — конечно. хён, наверное, даже и близко не представляет, как от него тяжело оторваться.
[indent] — ты такой дурак, чхве хёнук.
[hideprofile]
