ким минхён ⁶
19 лет назад 22 марта 1998 года я был занесен в реестр волшебников, как уроженец полукровной семьи сеула. напротив моего имени указаны характеристики моей волшебной палочки - 11 дюймов, ольха, жилы из крыла летучей мыши. вне реестра остается информация о моей гомосексуальной ориентации и о том, что моя личная жизнь - это сплошной ад.

years & years — real
в моей квартире всегда темно и тихо,
неровные поверхности покрыты изломанными тенями и толстым слоем пыли,
на полу смятые комки бумаги, на которых ночами я пишу о своей жизни.

сила
в перевернутом положении.
У Ким Минхёна, несомненно, необычная жизнь. И дело заключается даже не в том, что у него есть близнец [некоторые люди по жизни до сих пор считают, что это какое-то чудо], а в том, что ему посчастливилось оказаться сыном женщины, которая имеет самое прямое отношение к скрытому от глаз простых людей миру магии. И, казалось бы, зная этот факт, Минхёну, как и его брату, заказано место в школе для юных волшебников и волшебниц, но все не может быть так просто, верно?
Несмотря на довольно сплоченную семью маггла и волшебницы, их нередко разделяли ссоры. Ссорились они по разным поводам: будь то меню для воскресного ужина, будь то отмена того самого ужина, недопонимание в личных просьбах - однако же, самой распространенной темой, которая выводила из себя больше отца семейства, было будущее его сыновей. Глава семейства Ким никак не хотел, чтобы его наследники имели какое-то отношение к миру магии, считая, что это слишком опасно. Мать мальчиков поначалу настаивала на своем, втайне от мужа рассказывала истории и сказки детям, попутно показывая им те или иные фокусы своей палочкой [которую, кстати, также запрещено было показывать им], вселяя в еще юные и неокрепшие умы жажду принадлежать новому, непознанному миру. Но стоило отцу хоть мельком заметить эту тягу - скандал вспыхивал сам собой. От криков Минхён старался абстрагироваться, делая вид, будто это его не касается - он забирал брата с собой в другую комнату и отвлекал того разными разговорами, прерываясь, порой, из-за слишком громких голосов взрослых.
Когда на свет появился Минхён, на улице шел дождь. А когда спустя двенадцать минут родился его брат - взошло солнце. Минхёну кажется, что даже будучи ребенком он слишком загонялся по тому или иному поводу. Да, внешне он был спокоен, вел себя всегда тихо и ни в какие авантюры не ввязывался, но голова его всегда была полна тех или иных мыслей. Его всегда волновали ситуации, возникавшие в его жизни, всегда волновали чужие слова, чужие действия, но противопоставить им он ничего не мог. Он же был ребенком - подумаете вы. Нет, даже несмотря на это, Минхён чувствовал, что он может что-то изменить, но ему не хватало веры в себя, не хватало смелости однажды заявить отцу, что они с братом так или иначе станут волшебниками, хочет того родитель или нет. Ему не хватило смелости, как Минсоку, чтобы объявить байкот, тем самым забив на учебу и слить свои отличные оценки в унитаз, сказав - если я не достоин стать волшебником даже при таких успехах, то зачем они мне? Соку чаще попадало от отца за подобные выходки, мужчина, возможно, считал долгом кричать на всю квартиру, когда до него доходили вести об успеваемости своего младшего сына. Минхён предпочитал все также держаться в стороне, зная, что Минсок сам выбрал этот путь, сам принял это решение, за что теперь расплачивается. Но когда отец брался за ремень, даже он не мог невозмутимо смотреть на это - решительно закрывал младшего брата собственной спиной, давая родителю показать, что если уж тот решил поднять руку, то бить ему придется либо обоих близнецов, либо опустить свой ремень вовсе. Странно, но это всегда спасало Минсока. Это работало - и это единственное, что старший мог сделать для своего брата.

башня
в прямом положении.
Минхён всегда держался в стороне, даже когда дело касалось взаимоотношений в школе, во дворе и прочих местах, где ошивались его сверстники. Их обществу он предпочитал общество родного брата, с которым они были не разлей вода. Они всюду ходили вместе, общались друг с другом, играли вместе, смеялись вместе. И никто им больше не был нужен. А учитывая нередкие проблемы в их семье, они с каждым днем чувствовали потребность друг в друге. С отцом у него были довольно близкие отношения, но к матери он всегда относился с большим трепетом и любовью. Возможно, он понимал, что отец запрещает им связываться с магией, потому что беспокоится за них, оберегает их от опасности. Но их мать родилась в этом мире и до сих пор продолжает пребывать в нем, хоть и о своих успехах на работе [а работала она в Министерстве Магии] ей приходилось умалчивать, переступая порог дома.
Когда близнецам исполнилось одиннадцать лет, в их семье произошла трагедия. Безусловно магический мир был опасен. Безусловно он таил в себе слишком много неизведанного и непонятного. Магический мир всегда оставался на своей стороне, редко затрагивая жизнь магглов - простых людей. Но в тот день что-то пошло не так. И оба мира вступили в своеобразный симбиоз, породив мощный выброс энергии, которая тянула к себе тех, кто решил нарушить все законы. Семья Ким была в опасности, поскольку на работницу Министерства Магии была объявлена охота [в то время начали преследовать не только эту женщину, но и остальных людей, имеющих к Министерству отношение]. Минхён мало что помнит с того дня. В его памяти отпечаталось лишь искореженное гримасой страха лицо его отца, когда к ним в дом вломились чужие люди, которые в итоге оказались опасными магами. Минхён помнит, что отец до последнего прикрывал свою семью, кричал им, чтобы те спрятались, но разговоры ничем не могли помочь его положению. Уже спустя несколько секунд его тело лежало в дальнем углу комнаты, пораженное неизвестным заклинанием. Мать слишком поздно схватилась тогда за палочку [ирония, правда? Если бы ей не приходилось прятать палочку по указу собственного мужа, возможно, ей удалось бы что-то предпринять и сохранить тому жизнь] - отец ее детей уже был мертв. Но прибывшие на ее зов другие люди быстро застали убийц врасплох. Минхён не знает, что случилось с ними потом, дальше он помнит лишь опустошающую злость внутри себя. Ему было всего одиннадцать, что он мог сделать? Ничего. И это злило его еще больше. Он знал, что Минсок тоже злится, возможно, здесь сыграла свою роль эмпатия, которая имеет место быть в отношениях близнецов, если те очень близки. Они чувствовали примерно одно и то же, и от матери этого скрывать не удавалось.
Прошло, наверное, лишь несколько недель, прежде чем тема о будущем братьев вновь поднялась в их семье. Несмотря на свой излишне юный возраст, Минхён был твердо уверен в том, что теперь он станет волшебником, поступит в Хогвартс и будет из кожи вон лезть, чтобы стать лучшим в своем роде, ведь им все еще может угрожать опасность. И мысль о том, что он однажды может не защитить своих родных, потому что слепо следовал указаниям мертвого отца, став простым смертным, просто убивала его. Минсок разделял его желание, а потому вдвоем они упрашивали родительницу снять все еще витавший в воздухе запрет. Женщина все еще была убита горем, она часто срывалась на слезы, ей было тяжело, но она понимала эту необходимость - защитить себя. Их семья так или иначе всегда была связана с миром магии, даже если ее муж не хотел этого признавать. И им всегда будет грозить опасность, потому что в свое время женщина не захотела покинуть этот мир, уйдя жить совершенно другой жизнью. И она не могла позволить своим сыновьям стать теми, кем не захотела в свое время стать она сама. Лед треснул. Запрет был снят. С того момента близнецы буквально жили тем днем, когда им предстояло отправиться в тот заветный Косой переулок.

маг
в перевернутом положении.
Если Минсок заранее определился с предметом, которому будет уделять все свое внимание, то Минхёну было тяжело определиться с тем, чем он будет заниматься в Хогвартсе. Первый учебный год определяет то, кем ты станешь на протяжении последующих. Распределение по факультетам, знакомства с новыми людьми, новыми традициями и обычаями, знакомство с миром магии напрямую - все это буквально кружило голову. Оказавшись в главном зале школы чародейства и волшебства, Хён все еще не мог поверить, что это происходит с ним. А также не мог поверить, что всего этого могло не быть, если бы их отец сейчас был жив, поэтому шибко радоваться такой возможности ему не приходилось. Но уже спустя несколько часов, когда официальные обряды были завершены, и когда близнецы заняли свою кровать в гостиной факультета, Минхён все-таки позволил себе расслабиться. И к тому моменту, когда они посещают свой первый в жизни урок по истории магии, Ким-старший, наконец, определяется с тем, что должно теперь стать его призванием. Квиддич - так много в этом слове. Все говорят о квиддиче, как о самом востребованном и самом престижном занятии, которое только есть в Хогвартсе. Это не просто спорт, не просто игра - это нечто большее. И вдохновляясь речами старшекурсников о том, что квиддич изменил их жизни, Минхён понял, что это то самое. До отборочных в команду оставалось несколько дней, так что теперь парень видел для себя только тренировки. Было неловко и боязно начинать с нуля. Было также неудобно перед другими за то, что у него не было возможности расти рядом с магическим миром с детства, но желания у него было ничуть не меньше, чем у других ребят. Минсок же нашел себя в зельеварении, что в корне расходилось с интересами Хёна, что в каком-то смысле было даже лучше - двух зазнаек на одном предмете их курс не выдержал бы.
Мечты начинают рушиться буквально на глазах, когда Минхён осознает, что падает. Он не верит в происходящее, даже когда его левую руку пронзает острая боль, заставляя чуть ли не взвыть волком. Это всего лишь его четвертый полет на метле, который закончился травмой и скорейшей доставкой его разбитого [изнутри, конечно же] тела в лечебное крыло. Отбор в команду квиддича на следующий день, и как бы Минхён не упрашивал поколдовать с его рукой, ему отказывали снова и снова, пока это заветное "завтра" все-таки не наступило. Минхён сбежал из лечебного крыла, чудом не попавшись медсестре, которая за ним наблюдала, но все, что его ждало впереди - скамья для зрителей, потому что отсрочек ему, конечно же, давать никто не собирался. Вот и все.
Минхён уже в который раз за свою жизнь разочаровывается в себе. Он корит себя за то, что не удержался на метле, за то, что он бестолковый, за все. Он припоминает себе все неудачи, которые преследовали его в жизни и не понимает, почему он не может быть другим. Хорошие оценки, приличное поведение, уважение старших и прочее... неужели этого было мало, чтобы воспитать себя по-настоящему целеустремленным? Минхёну кажется, что весь мир против него. Единственное, чем он хотел заниматься, кануло в лету, лишив его даже шанса на то, чтобы показать, на что он способен. У его койки сидит один лишь Минсок, вертит в руках нераспакованную новенькую колоду карт Таро и твердит, что это не худшая альтернатива. Минхён слишком устал морально, чтобы как-то спорить об этом, а потому карты сами оказываются в его ладонях. Кто мог подумать, что именно его младший брат с этого дня определит его дальнейшую страсть?

шестерка мечей
в прямом положении.
Обучение в Хогвартсе принесло для Минхёна, пожалуй, слишком много нового. На втором курсе было уже не так неловко, но для парня оставалось еще много неизведанного. Как только в его руках появилась колода карт, почему-то ему сразу показалось, что, возможно, эта альтернатива действительно ничем не хуже квиддича, даже, скорее, более захватывающая. Минсок оказался прав тогда. Прорицание оказывается довольно сложным для понимания предметом. И когда Минхён впервые замечает в чаинках знакомые образы и силуэты, его посещает давно забытое чувство радости и ликования. Сидящий рядом Минсок, который отчаянно пытается разглядеть что-то в своей чашке и терпящий поражение за поражением, лишь ругается про себя, говоря, что этот предмет не для него. Минхён лишь усмехается себе под нос, привыкая к мысли, что, возможно, на квиддиче свет клином не сошелся, пусть рука уже давно зажила. Парень чувствует, что его жизнь наконец-то вновь приобретает смысл, что она наполнена событиями, людьми, с которыми он успел подружиться. Что время течет размеренно и плавно, не напрягая излишними заботами. Все идет в гору: и желание получить новых знаний Минхёна и карьера зельевара Минсока. К слову, второй, кажется, становится довольно популярным в своих узких кругах, порой тайно химича над тем или иным зельем, в итоге сбывая его с рук за скромную сумму. А когда нужных запретных ингредиентов не хватает, Минхён шутит, что запретное лучше всего искать в Запретном лесу.
Минхён ненавидит Минсока за то, что тот принимает все его слова за чистую монету. Безобидную шутку тот воспринял всерьез, и вот они уже бодро и почти уверенно шагают в сторону запрещенной части леса [за расписание дежурящих учителей придется потом снова поблагодарить старосту факультета]. Минхён не боится, ему просто жутко. К тому времени он наслушался баек про здешние места и про тех тварей, что здесь водятся, но не верил до конца. Да и на фоне брата ему, несомненно, хочется выглядит более стойким, чем он есть на самом деле - все-таки он старший. И все вроде идет своим чередом, лес встречает их довольно тихо и мирно, что очень подозрительно, но внезапно на глаза Минсоку попадается лукотрус, которого тот сразу же загорается желанием забрать с собой. Минхён старается остановить брата, упрашивает пойти уже обратно, но тот не слушает - устремляется вглубь леса за лечуркой, глупый. Старшему ничего не остается сделать, как последовать за ним, параллельно оглядываясь и слегка кашляя от нехорошего предчувствия. И когда заветное существо оказывается в руках Минсока, они внезапно понимают, что перед ними находятся невиданные ранее твари. Минхён встает, как вкопанный, не зная, что ему делать - броситься бежать или осторожно и медленно покинуть это место. Его рука инстинктивно хватается за плечо брата, притягивая того к себе. Перед ними тогда оказались фестралы [как они узнали позже] - существа, похожие на коней с крыльями, по суевериям приносящие несчастья тем, кто их увидит, а увидеть их могли лишь люди познавшие смерть. Министерство, конечно, занесло их в список опасных существ, но сейчас Минхён не думает, что они могли им навредить, хотя выглядели они довольно устрашающе.
Выбраться оттуда им помог Ким Чонин, проследивший за близнецами и подумавший, что те неладное задумали. Минхён еще долго с непониманием глядел на однокурсника, который не один раз спрашивал, почему братья находились в таком странном и довольно компрометирующем положении - они двинуться с места от страха не могли, хотя в лесу ничего не было. Минсок отшутился, но Минхён знал, что Чонин не поверит - отстанет на какое-то время да, но не поверит точно.

десятка мечей
в перевернутом положении.
И с того момента все пошло не так. Минсок неожиданно начал пользоваться большим спросом среди не только уже теперь его друзей, но и других людей, которые испытывали определенные потребности в тех или иных зельях. Да и в создании новых рецептов он не терпел неудач, что вызывало некую зависть у Минхёна, на которого словно чан с неудачами вылили. Ему стало конкретно не везти. Склянки валились из рук, чужие вещи ломались, одежда пачкалась в самых неожиданных местах [и как только могло угораздить, а]. К тому времени узнав, что тогда в лесу им довелось повстречать фестралов, Минхён начинает верить в то, что они приносят неудачу. Но как тогда объяснить, что Минсок сейчас находится в самом своем расцвете? Та еще загадка.
Возможно, именно из-за зависти Хён начинает более близко рассматривать своего близнеца. В какой-то момент он начинает понимать, что тот является для него самым дорогим человеком на земле, но насколько же они разные и непохожие друг на друга. Минхён бы с радостью заверил первого встречного в том, что они половинки одного целого, но даже они часто ссорятся, не в состоянии донести друг до друга собственные мысли. И почему теперь старшему кажется, что его любовь к брату начинает приобретать какие-то новые оттенки, неизведанные им ранее. Ему всего шестнадцать лет, откуда в его голове вообще могли появиться такие мысли? Но с каждым днем, почему-то ему хочется все больше времени проводить с близнецом. Больше разговаривать с ним, смотреть на него, слушать голос, как две капли похожий на его собственный [только почему-то голос брата не кажется ему таким противным, как свой]. Он начинает отмечать красоту черт чужого лица, хотя, казалось бы, это лицо он видит каждый день в зеркале, да и перед собой тоже. Но ему удается выцепить то, чего не было ранее, чего нет у него самого. И это пугает. Минхёну кажется, что он помешался, с ума сошел, отнекивается от дурных мыслей и отвлекается на слова Чонина, стараясь сконцентрироваться на смысле чужого рассказа, но в голове сплошной беспорядок и сплошной Ким Минсок.
Однажды Минсок замечает на себе излишне долгий взляд своего брата и шутит, что тот в него влюбился. Минхён дыхание тогда лишь задержал, не решаясь ничего сказать в ответ. Ведь это прозвучало как полная чушь. Чушь, отражающая его истинные чувства. Ведь так называют все, что он испытывает сейчас - влюбленность? Он лишь нервно губу кусает и взгляд отводит, а Минсок отшучивается, не решаясь продолжать данную тему. С того раза они больше о подобных вещах не говорили и не шутили, тем более, ведь теперь в жизни младшего появился новый человек, из-за чего Хён [о, он даже не подозревает об этом] в будущем начнет испытывать одну сплошную боль.

тройка мечей
в прямом положении.
Четвертый курс не сулит ничего хорошего для Минхёна. Наоборот - ему кажется, это самое болезненное время в его жизни. Влюблённость в собственного брата - это так неправильно, так странно и не понятно. Но он ничего не может поделать с этим. До этого ему не приходилось влюбляться в кого-либо в принципе, а то, что еще этим первым избранником оказался его брат - собственное отражение в зеркале наяву - это выносит мозг. Минсок все чаще проводит время со своими друзьями, с другим человеком, который, как кажется Минхёну, тоже имеет виды на его брата. И это буквально сводит с ума. До всей этой ситуации он не знал, что такое "ревность", но теперь же она просто накрывала его с головой, заставляя чуть ли не захлебываться от ярости, бушующей где-то внутри. Минхён больше не чувствует того единения, которое было у близнецов до этого. Ему больше не кажется, что они - истинные половинки одного целого. Ему вообще теперь думается, что Минсок нашел своих людей, и Минхёну быть среди них совсем не обязательно. Хён становится все жестче в желании предвидеть собственную судьбу. Он устал от одних и тех же результатов в кружках, после выпитого кофе. Он устал от каждый раз выпадающей в прямом положении тройки мечей, что сулит ему любовный треугольник, расставание, слезы и прочую уныльную хрень. Минхён злится все сильнее, не зная, что ему сделать, чтобы его брат снова стал проводить время с ним. Он становится грубым - опускает гневные комментарии в сторону преподавателей [конечно же так, чтобы те не услышали], огрызается на однокурсников, реже контактирует с людьми, которых он еще несколькими неделями назад называл друзьями. Ему хочется остаться одному. Нет. Ему хочется, чтобы рядом с ним был только Минсок, в жизни которого теперь был другой человек. И это невыносимо.
И однажды он не выдерживает. Не выдерживает того, что Сок слишком ослеплен, раз не видит, что Минхён действительно загнался. И он впервые утаскивает своего брата насильно в такую глушь, где их никто не потревожил бы. И он целует его. Целует собственного брата-близнеца. Вот так просто, без слов, молча. Касается чужих слегка сжатых губ, а затем пихает брата в грудь, обвиняя того во всех смертных грехах. Минхён не сдерживается и думает, что эта истерика обязательно отразится на их отношениях в будущем, но терпеть эту сложившуюся ситуацию он больше не мог. Минсок лишь молча выслушивает его крики, ничего не говорит, а затем уходит. Также молча. Сердце Минхёна, кажется, впервые оказалось разбитым. Он не уверен, но, кажется, это действительно так.
Однако в один прекрасный день младший, все же, нагоняет его в коридоре, в итоге также отводя в сторону - туда, где их никто не увидит и не услышит. Минхён все такой же бесконечно грустный и разбитый, все такой же флегматичный и  безразличный, но не без удивления на своем лице, следует покорно, вопросов лишних не задает. И когда Минсок целует его, сердце падает куда-то вниз, обрывая артерии, нарушая работу всего организма. Минхён чуть ли не задыхается, но не в силах отпрянуть, не в силах даже глаза закрыть от удивления и непонимания. Минсок лишь в глаза ему смотрит, когда поцелуй кончается, а слов, кажется, уже и не нужно. Минхёну даже все равно, почему его брат поступил так, что тот чувствует. Данный момент дает ему волю, дает возможность любить брата так, как он не любил еще никогда до этого. И это до жути эгоистично, все еще неправильно и все еще не понятно, но лучше так, чем в полном одиночестве переваривать собственную боль ночами, да слезы глотать, пока никто не видит.

шут
в прямом положении.
Минхёну ничего не остается, кроме как следовать своему пути. Идти только вперед с гордо поднятой головой, не подавая вида, что в ней творится сплошной бардак и неразбериха. Для других он все такой же Ким Минхён - слегка погруженный в себя, но готовый помочь в любую минуту парень с шестого курса. Кто-то, возможно, в курсе, что однажды он побывал в Запретном лесу и повидал фестралов. Кто-то, возможно, знает, что из-за этих фестралов в его жизни какое-то время все не ладилось. Кто-то может только догадываться, что на самом деле между близнецами Ким нечто большее, чем просто братская любовь. Преподаватель прорицания видит его большое будущее и грандиозные успехи в данном предмете, а остальные видят лишь прилежного ученика, исправно посещающего каждый урок, не позволяя себе прогуливать. Для кого-то Минхён - загадка, ведь никогда не знаешь, что тот чувствует в данную минуту и в каком тот настроении. Для кого-то - открытая книга, ведь его глаза выдают его с головой, слишком четко показывая эмоции. Для себя же Минхён - совокупность непонятных эмоций, мыслей, желаний и всепоглощающей любви к своему брату.

пробный пост:

Натаниелю не особенно хотелось знакомиться с родителями Тома. И на то были свои причины. Если игнорировать то, что его влекло к особями своего пола – а это один из страшных грехов, который замолить не способен ни один священник – его образ жизни в целом отличался от образа жизни семьи Томми. Он их видел лишь глазком, со стороны, но и этого было достаточно, чтобы понять – Тому с родителями не повезло, и их, к сожалению, нельзя поменять на более лояльных людей. Нэйт не знал, что это такое – иметь родителей. Не знал, что такое просыпаться каждое утро от голоса матери, получать поцелуй в лоб и пакет с бутербродами, любовно приготовленными для того, чтобы родное чадо не умерло с голоду во время школьного обеда. Не знал, что такое торчать с родным отцом в гараже, возясь с починкой велосипеда или еще какой техники. Это был тот стереотип относительно жизни в полной семье, который сложился у Натаниеля, когда тому было уже за десять. Бабушка старалась воспитывать его должным образом, прививая парню некоторые привычки уже с самого детства. Несмотря на свою «раздолбайность», Натаниель был послушным внуком. Где бы он ни шлялся, где бы ни пропадал – вернувшись домой, он превращался в образцового подростка. Бабушка игнорировала и запах сигарет (и, порой, алкоголя), видимо, понимая, что эту часть взросления ей не удастся перестроить – подростковый возраст, словом. Нэйт старался помогать своему единственному родному человеку и по дому, и по хозяйству. Стоило женщине о чем-либо попросить – он без лишних слов приступал сразу к делу. Так он старался компенсировать свое отсутствие дома долгие часы.
Нат ни разу не представлял, какой бы была его личная встреча с родителями Тома. Со всеми этими его вредными привычками – вроде сигаретного дыма, коим он пропитан насквозь. Его бы, скорее всего, просто не пустили бы за порог их дома. Парень сомневается, что ему бы дали второй шанс после этого. Но родителей действительно не выбирают. И Натаниель не завидовал Тому от слова «совсем», учитывая все его сложности, все его привычки…
Поэтому когда в комнату врываются сразу оба родителя, Нат не успевает среагировать, как ему в лицо сразу же прилетает крепкий кулак отца Тома. Все происходит словно в замедленной съемке, словно бы в каком-нибудь фильме/сериале про подростков-геев, которых застали в одной комнате. Глупо, тупо, неприятно… а теперь еще и больно, потому что Натаниеля оттаскивают от Тома. Он не успевает даже закричать, как на его лицо вновь опускается чужой кулак, рискуя сломать переносицу. Парень слышит, как Том пытается остановить отца, как он кричит. Все, что может сейчас Нэйт – вырывать из противоположного угла комнаты моменты, когда он в состоянии видеть лицо Тома, искривленное болью, но не физической, как в его собственном случае, а моральной. Хотя, Натаниель не сомневается, что когда мужчина закончит с ним – он непременно возьмется за собственного сына. Лицо начинает полыхать адским пламенем, заставляя жмуриться. Он слышит, как его поливают грязью, нарекают дьяволом и сатаной, что соблазнил их сына – после чего следует до жути религиозная чушь. Нат пытается подняться на ноги, когда отец Тома прекращает его избивать на какое-то время, чтобы высказать все, что тот думает, но ему не дают этого сделать – бьют куда-то в район ребер и опрокидывают на пол, приказывая лежать и не двигаться. Натаниель отхаркивается кровью, практически не чувствуя собственного тела. Он пялится на кровавые разводы перед собой, что непременно останутся напоминанием для Тома потом, ведь его заставят вылизывать эту комнату – и это будет самым меньшим злом, которое ожидает парня, скорее всего.
У Ната сердце разрывается. Ему хочется кричать, хочется отстоять собственную честь и честь Тома, потому что его родители никогда в жизни не смогут даже допустить мысль о том, что своего сына нужно принимать таким, какой он есть. В голове одновременно слишком много фраз, которые хочется прореветь на весь дом, тем самым обязательно задеть этих людей, но он не в состоянии даже проскулить от очередного удара, который вот-вот грозится вышибить из него дух. Парень практически не слышит голоса Тома, а когда он пытается посмотреть на него – тот лишь отворачивается, закрывая лицо руками, он даже не пытается уже остановить ни отца, ни мать, которая все это время держала его так, чтобы тот смотрел, что становится с «подобными ему». Даже если бы Натаниель захотел, он бы не смог ничего противопоставить мужчине, ведь где он, а где сам Нат. Долговязому худощавому подростку ни за что не справиться с сорокалетним мужиком, так что не стоит, наверное, даже и пытаться рыпаться. В какой-то момент его поднимают насильно, хватаясь за капюшон толстовки, так что когда парень оказывается на ногах, его практически держат, т.к. стоять своих сил не хватает, он практически как тряпичная кукла хочет упасть тут же, но его волокут вон из комнаты, сопровождая все это угрозами убить, если его еще раз хотя бы мельком рядом с Томом увидят. Нэйт улыбается своей кровавой улыбкой и все, на что его хватает – отрицательно мотнуть головой, выдавливая из себя «нет». Пусть он физически и не может ничего сделать, он попытается хотя бы так показать, что от Тома не отступится ни за что – хоть пытайте. И когда он придет в себя, а, черт возьми, это случится скоро – он сделает все, чтобы Томми забыл об этом дне, как о своем страшном сне. Из мыслей его вырывают слова мужчины, который опасно остановился рядом с лестницей, ведущей со второго этажа. Он просит повторить то, что сказал Натаниель и в ответ получает то же самое, что и ранее, а сам парень совершает тем самым большую ошибку.
Наверное, правду говорят: «Язык мой – враг мой». Нат понимает это, когда неожиданно ощущает, что его больше ничего не держит, и он падает в невесомость, больно ударяясь лицом и телом о ступеньки, когда он кубарем катится вниз, пачкая кровью, наверное, каждую из них. Ему кажется, что у него сломан нос, а может быть, и пара ребер в довесок. Но это все неважно, потому что скоро он обязательно поправится – переломы срастутся, а Томми снова будет сидеть рядом и улыбаться только ему. Все, о чем думает Нэйт сейчас – Том. Его перепуганное лицо не выходит у него из головы, лишь этот миг заставляет биться сердце парня быстрее. Тому сделали больно. И неважно, что он сам сейчас лежит у подножья той самой лестницы, неважно, что его снова хватают за капюшон, грозясь уже оторвать его – все это не имеет никакого значения, потому что сейчас Нат представляет, как больно Тому. И как больно ему станет, когда его – Натаниеля – выкинут из этого дома, как мусор, случайно завалявшийся под диваном. Как только дверь захлопнется за ним, для Томми настанет конец. Нэйт даже представлять не хочет, что сделают с ним родители, когда расправятся с ним. Мужчина, тем временем, громко, почти оглушительно, кричит на ухо парню, чтобы тот и на милю не приближался к его сыну, угрожает достать из закромов свое ружье и прострелить ему голову. Даже когда его буквально выбрасывают на уже порядком мокрую бетонную дорожку, ведущую прямо к входной двери, а дверь захлопывается, Натаниелю кажется, что он слишком быстро сдался. Он и не боролся толком – лишь позволял бить себя и дерзил, как это в его духе. Черт, у него нет даже сил подняться. На улице уже порядком стемнело, да еще и моросящий дождь набрал силу, грозясь превратиться в ливень. Одежда мокнет сразу же, а болящее и ноющее тело временно чувствует облегчение от соприкосновения с холодным бетоном. Если повезет, дождь смоет и остатки крови с этой проклятой дорожки, на которую вновь откашливается парень. Надо встать. Просто необходимо. Попытка слегка приподняться над землей отдается жгучей болью в районе ребер, заставляя Ната матернуться и вновь упасть обратно. Он благодарен отцу Тома хотя бы за то, что тот не бросился пинать его до его собственного дома, а просто соизволил оставить лежать здесь, вернувшись в дом. Нэйт не может уйти так просто, зная, что где-то там, в комнате на втором этаже осталось самое ценное, что есть в его жизни. Человек, который нашел ключи ко всем его тайникам, который знает все его секреты и который любит его так, как не любил никто в этой гребанной жизни.
Дождь заметно усиливается, барабаня по бетону и мелкими каплями отскакивая от поверхности. Нэйт слышит громкий мужской голос, который недавно был направлен на него, теперь уже где-то внутри дома. Жмурится. Нет, надо убраться отсюда поскорее. Забыть этот день, забыть все, что произошло. А ведь ему предстоит как-то выкручиваться перед бабушкой, которая, наверное, увидев его в таком состоянии, бросится звонить в скорую. Конечно же, Натаниель ничего не скажет ей. Он не расскажет про отца Тома. Он придумает какую-нибудь историю про хулиганов, которые напали на него и обворовали. Он будет молчать до последнего, пока не будет в состоянии встретиться с Томом, потому что он не сможет прожить эти несколько дней без его улыбки, без его голоса и смущенно отведенного взгляда от комплиментов. Черт, прикурить бы сейчас.

Скрытый текст:

Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.